Клубы Николаевского городского общества имени Н. К. Рериха

Устремленное сердце

«…Свет на Земле, в подвижниках духа воплощенный, нуждается в признании его людьми. Иначе, для чего подвиг, если нет тех, чьи сердца он зажигает огнями своими… Памятование о носителях Света нужно, дабы Свет на Земле не иссяк…»

Борис Абрамов, «Грани Агни Йоги», 1954 г, ⸹257

Все в жизни закономерно. И перед переходом человечества на новую ступень эволюции, на сломе эпох, в мир приходят Вестники, приносящие Новое Учение. За ними идут их ученики, примером своей жизни утверждающие действенность и жизненность нового «зерна». Таким учеником, продолжателем дела своих великих наставников, был Борис Николаевич Абрамов.

2 августа 1897 года в городе Нижний Новгород в семье потомственного дворянина Николая Николаевича Абрамова родился мальчик. Это был второй ребенок, который ему подарила любимая жена, Екатерина Григорьевна, дочь отставного полковника. Сыновья, Николай и Борис, воспитывались в лучших традициях культуры русской интеллигенции.

В 1915 году Борис с отличием заканчивает Нижегородский дворянский Александровский институт и поступает на юридический факультет Московского университета.

В 1917 году от тяжелой болезни умирает Николай Николаевич Абрамов и материальное положение семьи значительно ухудшается. В связи с этим Борис вынужден был оставить второй курс университета. Он поступает в Кронштадтское военно-морское училище и по окончании обучения становится морским офицером. Первая мировая война, революция, гражданская война отразились на миллионах человеческих судеб, и всколыхнули волну русской эмиграции. Особая жизненная миссия Бориса Николаевича была предопределена с рождения. Казалось, многие неприятности обходили его стороной. Можно предугадать, что бы произошло с Абрамовым, если бы он вовремя не эмигрировал. Именно там, за границей, состоялась встреча и знакомство с Николаем Константиновичем Рерихом. Борис с матерью уезжают в восточном направлении и обосновываются в китайском городе Харбин. На тот момент им верилось, что революционные страсти вскоре утихнут, жизнь войдет в стабильное русло, и наконец-то можно будет вернуться домой. Но судьба плела совсем другой узор, в котором их пребывание за границей затянулось на несколько десятилетий.

Жизнь и работа в Харбине

Строительством небольшого городка Харбин на маньчжурских болотах было положено начало истории Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). Он был построен русскими рабочими по указу российского императора. После революции Харбин был оторван от Родины и ее политических перипетий. Когда же в Сибири окончательно установилась Советская власть, в Китай хлынул поток эмигрантов.

В отличии от европейских городов, где эмиграции была отведена лишь часть иноземного города, Харбин был крупным центром русской культуры за рубежом. Его уникальность во многом заключалась в том, что спустя 30 лет после Октябрьской революции, общественная жизнь харбинцев протекала по укладу дореволюционной России. В городе проживало 34 тысячи русских; в школах, театрах, храмах ‒ практически во всех общественных местах языком общения был русский, на котором издавались книги, газеты, журналы.

В Харбине Борис Николаевич длительное время работал в химической лаборатории Политехнического института в должности консультанта для китайских специалистов и преподавателя русского языка. Его всегда интересовали вопросы о мироздании, о назначении человека. В поисках ответов Борис Николаевич изучал различные философско-религиозные системы. Этот поиск послужил причиной начала переписки с Екатериной Георгиевной Зариной из Владивостокского теософского общества. Судя по письмам, она была первым человеком, с кем Абрамов мог обсуждать возникшие мысли о духовной стороне жизни. Из Владивостока Борис Николаевич начинает получать нужные ему книги по теософии. В письме от 12 мая 1922 года он пишет: «Я глубоко убежден, что не учреждения, не формы, не правительства и общественный строй надо переделать, надо переделать самих себя, а остальное придет само. (…) Приступил к систематической и постоянной работе и чувствую, что перерывов в ней уже не будет. В конце концов, все возможности заключены в самих нас; и нигде их не надо искать, искать их следует только в самих себе. Только теперь я понял ваше первое письмо, где вы писали, что прежде всего надо очиститься, очистить свои мысли и установить над ними полный контроль. Без этого нечего пускаться в новое, дальнее и трудное путешествие. (…) Единственная работа, которой с наслаждением мог бы посвятить всю свою жизнь, ‒ это работа на проведение в жизнь, в мир новых идей и мыслей, которые уже стали частью моей жизни; и желание мое помочь другим в этом крепнет с каждым днем. Но я сам еще слишком мало знаю и слишком мало работал над собой…» Так формировалось мировоззрение Бориса Абрамова, которое окончательно сложилось после встречи с Николаем Константиновичем Рерихом.

1929 год стал знаменательным для Абрамова, так как 27 января он обручился с Ниной Ивановной, урожденной Шахрай. Это были нежные чувства молодых людей, которые не угасли со временем. Супруги прошли одним жизненным путем, в трепетной заботе и внимании друг к другу. Их внутренний мир был наполнен общими интересами и устремлением к Свету.

В 1934 году, во время Маньчжурской экспедиции, Николай Константинович со своим старшим сыном Юрием посетили Харбин. Они остановились у брата Рериха, Владимира Константиновича, жившего на Садовой улице. Как раз напротив их дома в то время проживала семья Абрамовых. Приезд уже достаточно известного по тем временам художника, ученого, путешественника не остался незамеченным в среде русских эмигрантов. За границей уже было известно и философское мировоззрение Николая Константиновича. Естественно, что к нему устремились люди, жившие духовными поисками. Находясь в эпицентре культурной жизни русской диаспоры, Рерих старший не отказывал в духовной беседе людям ищущим. Из многих приходивших харбинцев Николай Константинович выбрал небольшую группу людей наиболее готовых к сотрудничеству с ним. Борис Николаевич становится участником кружка последователей и почитателей творчества Рериха, так называемого Харбинского содружества. На их встречах Николай Константинович говорил о наступающей Новой Эре, о новом человечестве, передавал знания об основах Учения Живой Этики, о необходимости преображения, прежде всего самих себя. Наставник стремился привить членам круга духовную культуру, присущую только Востоку, в котором значительное место отводится священному понятию «Учитель». Во время частых встреч участники собраний имели возможность приобщаться к мысли, что таким образом закладываются основы будущего сотрудничества на пути служения Иерархии Света. Из всей группы Харбинского содружества Николай Константинович выделил двух участников и вручил им привезенные из Гималаев кольца ученичества. Это был знак особого доверия и духовной близости. Ими стали Борис Николаевич Абрамов и Альберт Петрович Хейдок. С отъездом Николая Константиновича установленный контакт не прерывался, шла переписка.

Любовь и поклонение Бориса Николаевича к своему земному Учителю, к своему Гуру были достаточно сильными. Известие о его уходе глубоко тронуло Абрамова и еще больше утвердило на пути духовного сотрудничества. «Он стал еще ближе, ‒ писал Борис Николаевич, ‒ ибо устремление творит. Любовь к Учителю рождает непосредственное общение. Нет такой силы в мире, которая могла бы отдалить яркую, реальную, ощутимую близость Учителя к ученику, сознание которого нашло в себе мощь подняться в эту светозарную Сферу, где пребывает сознание Гуру».

Еще в 40-ые годы Борис Николаевич стал мысленно принимать сначала отдельные слова, а затем целые фразы, приходившие ему из пространства. Новые явления были неожиданными и вызывали у него вопросы. Абрамов пишет письмо Николаю Константиновичу, в котором просит совета, как воспринимать подобные послания. Ответ пришел незамедлительно, но его написала Елена Ивановна, которая попросила переслать образцы записей. После их получения, Елена Ивановна ответила Борису Николаевичу, подтвердив их Высокий Источник. Она выразила свою радость и советовала продолжать работу в этом направлении.

Матерь Агни Йоги в жизни Абрамова

Елену Ивановну отличало материнское отношение к людям. Это было для нее естественно и составляло внутреннюю суть. Переписка с Еленой Ивановной носила особый характер: во многих письмах Елена Ивановна обращается к нему со словами «родной мой сын Борис», признавая его своим духовным сыном.

Из письма от 14.04.1936 г.: «Спасибо за Ваши задушевные письма. Сердце мое уже давно устремлено к Вам. Не было дня, чтобы не вспоминала и думала о Вас. Много задушевного слышала я от Николая Константиновича и Юрия о Вас и обо всем содружестве. Несомненно, что нечто большее связывает меня с Вами, ибо иначе не укрепилось бы это памятование». Елена Ивановна написала Борису Николаевичу о его назначении и об их связях в прошлых жизнях. Это письмо произвело очень сильное впечатление на него. А вот строки из письма Абрамова: «Трудное время мне было со своей родной матерью. Тяжкие следы остались на всю жизнь. И никогда сознательно не называл ее «мама». Не мог, не хотел, что-то мешало. И вот Вы ‒ единственный человек, кого я в глубинах моего сердца называю «мама», не знаю, отчего и как родилось это чувство и желание сделать». Елена Ивановна стала самым близким и дорогим человеком в жизни. «Ближе Вас и любимее из людей никого не имел», ‒ пишет он ей. И еще: «Если б Вы только знали, какую особую радость дают мне Ваши письма. Вы не можете не понимать то могучее чувство, которое живет в моем сердце и которое с каждым разом разгорается все ярче и ярче, вытесняя все лишнее, ненужное. Теперь я понял, что такое любовь, понял, что это ‒ все, что она сильнее всего, что это кратчайший путь, что выше нет ничего и цель ‒ только через нее и ею. Хочу. Чтобы этот огонь сердца смел все ненужное и мешающее. Хочу этого во имя того, чтобы помогать Вам долго, чтобы иметь это право быть, если это мыслимо, около Вас».

Елена Ивановна сама шла путем подвига и огнем своего сердца возжигала сердца готовых к нему сотрудников. Подвиг сердца не мыслим без любви к тому, во имя кого он совершается. Борис Николаевич так же творил свой подвиг, горя огнями сердечной любви к Иерархии Света. «Для меня наш Любимый (Николай Константинович Рерих), Матерь и Великий Владыка ‒ вот мое все. У меня нет других и не будет. Я из однолюбов Иерархии», ‒ пишет он Елене Ивановне. Его любовь была далека от эгоизма и приблизилась к такому проявлению, которое индийский философ Свами Вивекананда называет Божественной Любовью. Он характеризует ее тремя основными свойствами. Любовь, которая ничего не просит, она всегда дает. Любовь, не знающая страха. И любовь, не имеющая причины. Это то чувство, которое не может быть логически объяснено. «Никто не знает, почему он любит, ‒ говорит Вивекананда, ‒ ибо любовь нельзя объяснить». В одном из писем Елене Ивановне Борис Николаевич приводит слова Владыки: «Матерь тоже пребывает в состоянии напряженности. И если тебе нелегко, то каково же ей? Помоги! Луч твоей любви ‒ пища ее сердцу. Любовью не избалована. Интеллектуалисты, которых много, чудо любви не несут. Потому люби Матерь сокровеннейшей силой чувства огненного. И не слова вложены в твои письма, но нити серебряные, сердце Ее питающие… Ояви любовь, ничего не требующую и лишь дарящую. Потуши себя. А ее можешь поднять еще выше в сердце своем. И чем выше поднимешь, тем ближе ко Мне подойдешь». 

Елена Ивановна писала ему в ответ: «Родной мой Борис, мой Бхакти- Йог, письма Ваши мне ‒ радость. Чую прекрасную душу Вашу и радуюсь приобщению к красоте Йоги Сердца. Восторги этой Йоги ни с чем несравнимы, и творческие порывы, и созидание миров рождаются только восторгами и слиянием любви, ничем не омраченной, очищенной от всякого земного дыма и перегара. Родной, слушай Слова Посылаемые и не допускай и тени сомнения. Великий Владыка ближе близкого и Единый и Сокровенный Источник Вечной Любви и Красоты Невообразимой. Радуйтесь! Радуйтесь!» Елена Ивановна не оставляет надежды увидеть воочию Бориса Николаевича и поработать вместе с ним над ее сокровенными записями. Лучшего помощника она себе и не представляла. Но этой надежде не суждено было сбыться. Самой же ей оставался малый срок в этом мире. И она делится с Борисом своими соображениями по этому поводу. Он воспринимает эту информацию болезненно: «Не могу даже помыслить, что моей единственной и любимой, которая для меня одна, не будет. Не будет единственного человека в моей жизни, любовь моя к которому не знает предела и больше которого в сердце лишь Владыка. Без Вас я жить не могу и не хочу. И если бы зависело от меня уйти с Вами, то с радостью согласился бы, не задумываясь ни секунды. Но, увы: знаю, что именно потому, что жизнь свою ценю меньше возможности не расставаться с Вами и быть вместе где бы ни было, то именно поэтому-то и придется расстаться и остаться одному без Вас, чтобы закончить Ваше дело».

Елена Ивановна утешала Бориса Николаевича: «Не огорчайтесь мыслью о моем уходе. Когда время это наступит, вы будете уже вполне вооружены и продолжите работу, которой конца нет. Скоро Вы достигнете ступени Архата. Великий Владыка не оставит Вас, да и я, после некоторого отдыха, в котором буду нуждаться, смогу подавать знаки привета».

Первое сообщение от Матери Агни Йоги Абрамов принял через семь месяцев после ухода Елены Ивановны. Контакт произошел 3 мая 1956 года.

28 октября 1955 г. Борис Николаевич записывает слова Учителя, связанные с уходом Елены Ивановны: «Если кто-то после ухода Великого Сотрудника не чувствует себя хотя бы до какой-то степени продолжателем его дела, то он еще не сотрудник. Дело Владык не может остановиться из-за ухода с земного плана Великого духа. Те, кто остается, принимает ношу его. Он продолжает работу, но уже в других Сферах и планах бытия; а то, чему положено быть на земле, должно быть совершено руками оставшихся сотрудников. Следовать ‒ значит разделять. Разделять все. Ношу и крест. Радость и скорбь. Путь и судьбу…»

Борис Николаевич сдержал свое слово. После ухода Елены Ивановны он до конца своих дней шел по Ее стопам, продолжая Ее дело.

В конце жизни Борис Николаевич запишет слова Учителя, обращенные к нему: «Бережность в отношении того, от кого получают (люди), явление редко необычайно. Обычно требуют: дай, дай, дай, а имеют ли право на получение и понимают ли, чего стоит дающему, до сознания получающих не доходит. Рамакришну «растерзали его почитатели». Может быть, поймете сейчас, чего стоили Матери Агни Йоги обращающиеся к Ней и почему Она так ценила твои письма, не требующие от Нее ничего». (т. ХІІІ, п. 458)

Возвращение на Родину

В 1954 год. На съезде КПСС Н.С. Хрущов открыто выступает против культа личности Сталина. Это событие дает надежду русским, проживающим в Китае, вернуться на Родину. Для тех, кто в это время уже приобщился к Учению Живой Этики, выбор был определен четким советом Елены Ивановны и Владыки, что ехать надо и только на север, т.е. в Советский Союз. Срок отъезда Абрамовых определяли Елена Ивановна и Учитель и несколько раз переносили его. Отъезд состоялся лишь в 1959 году, незадолго до смерти Юрия Николаевича Рериха, который жил в это время в Москве.

Борис Николаевич принял своего рода эстафету служения, быть на дозоре Родины, которая вступила на трудный путь переустройства всех уровней жизни. Из Граней Агни Йоги, т.3, ⸹ 65: «Учитель часто посылает учеников туда, где следует насытить пространство мыслями и внести новую струю в течение жизни… Мысли Учения ‒ как вклад ценный в пространство ‒ цементируют его и способствуют строительству Нового Мира».

Абрамовым было разрешено выехать либо в Новосибирск, либо в Магнитогорск. Выбрали Новосибирск. Вскоре после переезда одним из счастливых событий была встреча Бориса Абрамова с Юрием Рерихом. Это произошло в 1959 году, в Москве. Во время их встречи Юрий Николаевич интересовался, как устроились Абрамовы в Новосибирске. Узнав о трудностях, он помог им поселиться на даче под Москвой у своего знакомого, где семья прожила несколько месяцев. Однако проживание в Подмосковье не давало возможности оформить прописку, Абрамовы были вынуждены съехать. Окончательно Борис Николаевич с семьей поселяются в Веневе, маленьком городке в Тульской области.

Гео-культурное пространство Тульской земли стало своеобразным магнитом земной жизни Бориса Николаевича Абрамова. История Тулы берет свое начало в глубине веков. Мифология фиксирует древнее происхождение слова Тула, связывая его с названием планеты Венера. Тульская земля была освещена пребыванием Преподобного Сергия Радонежского. Сохранились свидетельства посещения Преподобным своего ученика ‒ пустынника Петра, жившего в Веневском монастыре. Святой Сергий оставил Петру свой «деревянный настоятельский посох», а также «крест напрестольный серебряный».

В Веневе Абрамовы жили сначала в съемной квартире, потом получили однокомнатную.

Помимо главного своего труда ‒ принятия Записей, Борис Николаевич был тонким художником и поэтом. Он писал картины и стихи, как бы между делом, не сосредотачиваясь на этом. Но его стихи были достаточно глубокими по смыслу:

                                        Грезится

Даль беспредельная, ясная

Звездного неба страна.

Красок сверкающих

Сфера прекрасная,

Родина Духа моя…

Борис Николаевич всегда говорил: «После моего ухода из жизни никогда не думайте обо мне как о мертвом, но только как о живом». Он ушел с земного плана 6 сентября 1972 года.

Невозможно учесть, сколько всходов дали благие семена его трудов. Как светло звучат его стихи:

Чудесной аркой соткан мост.

Мост между небом и землею,

Нить между Миром дальних звезд

И человеческой душою.

Стрелу в полете не согнуть,

Не заглушить пространства зовы,

Чудесный мост ‒ кратчайший путь

Для восхожденья жизни новой.

Жизненный путь Бориса Николаевича Абрамова ‒ истинный подвиг Ученика и сотрудника Сил Света.

Б.Н. Абрамов и современники                    

В 2017 году, с 2 по 6 августа, в Москве, Туле, Ясной Поляне, Поленово и Веневе прошел ХІІІ Международный общественно-научный форум «Культура ‒ оружие Света», посвященный 120-летию со дня рождения Б.Н. Абрамова. Основным вопросом мероприятия стала защита деятельности и охрана фондов Общественного музея им. Н.К.Рериха, завещенных Святославом Николаевичем Рерихом. В форуме приняли участие 57 представителей научной и культурной общественности России, Австрии, Белоруссии, Германии, Казахстана, Киргизии, Латвии, Узбекистана, Украины.

В Веневе, где с 1961 по 1972 гг жил и работал Борис Николаевич Абрамов, участники форума почтили память достойного Ученика своих Учителей, посетив сквер, открытый в 2016 году в честь Б.Н. Абрамова, а также одно из любимых его мест ‒ природно-ландшафтный памятник «Двенадцать ключей».

В 2017 году на доме, построенном на месте, где когда-то жил Борис Николаевич Абрамов, была установлена мемориальная доска ( скульптор ‒ А.Леонов).

           СТИХИ                                               

Напутствие Иначе в жизни не пройти,                            иначе нет решенья, Путь отягчающих забот,                           борьбы и устремленья, Лишь он один ведёт вперёд,                          лишь в нём одном спасенье. Так утверждайте день за днём,                          среди обычных будней Путь овладения огнём,                          путь необычно трудный, И собирайте день за днём                          огней кристаллы в Камень, Горящий вечности огнём,                          и вечной жизни пламень. Преодолев себя в себе,                          стремится победитель Навстречу огненной судьбе,                          где ждёт его Учитель. Одна победа за другой,                          и мысли о победе, Но лишь победа над собой                             нужней всего на свете. Благословим же день и час                             тягчайших нагружений, Ведущих непреложно нас                             к вершинам достижений. Кристаллы вечные огней                             накапливаем в чаше, Сокровищ всех они ценней ‒                            всё прочее не наше. И собирая, как пчела,                            плод опыта и знаний, Не пожалеем, что прошла                            вся жизнь в огнях дерзаний, Но дерзновенному пути                            к бессмертию открыты; Их без Владыки не найти…                           людьми они забыты. Сокровище в груди горит                          бессмертия огнями, Волшебный Камень ‒ Света щит ‒                        из жизни в жизнь он с нами.                    ****  ГОЛГОФА ЖИЗНИ Наша жизнь земная ‒ Подвиг и Голгофа, И по ней идём мы С тяжестью креста, Но страданья сердца И страданья духа Завоюют счастье В жизни неземной, Завоюют радость. К Свету устремленье Проведёт нас узкой Горною тропой. На Голгофе жизни Мы всегда хранимы И всегда водимы Любящей Рукой.                   **** СРЕБРОТКАННАЯ НИТЬ  Ярче свет впереди, Когда сумрачней тень ‒ Каждый камень в пути Только к Свету ступень. Много тяжких часов, Много страшных минут, Много, много врагов Каждый шаг стерегут. Но, ‒ «И это пройдёт», ‒ Так сказал Соломон, И покроет всё лёт Быстрокрылых времён. Среди тяжких забот, Среди грозных тревог, Всё земное умрёт, Отцветёт, как цветок. Но останется жить, Как дыхание роз, Сребротканная нить В беспредельности звёзд.                                                        ****      РОДИНА ДУХА Устремлённое сердце горит, Устремлённое сердце водимо; Пламенеет невидимый щит, И лучи охраняют незримо. Под волною житейских невзгод Беспокойного моря людского Устремленьем на дальний полёт Вдохновляет беззвучное слово. И касание светлой стрелы, Прилетевшей из огненной дали, Утишает страданья земли И смиряет мирские печали. А над миром трёхмерным теней Суетливой и призрачной жизни Светоявлена мощью огней Беспредельность Надземной Отчизны. И могучий невидимый щит Охраняет пути неземные… И трепещет сердечная нить, И пылают огни голубые.                   ****   Мрачны и тесны пределы земные, Дух задыхается в них, Тяжкие, серые, тьмой налитые Ядом пороков людских. Грезится даль беспредельная, ясная, Звёздного света страна, Красок сверкающих сфера прекрасная, Родина духа моя.                    **** Из туманных глубин неосознанных дней, Улетевших в забвенье веков, Принесла ты с собою сиянье огней И к Учению Жизни любовь. И дорогой тернистой пойдёшь ты опять, Вдохновляясь далёкой мечтой, Но Учителя облик поможет понять Восхождения путь золотой. Промелькнут пред тобою мгновеннее снов Лица чуждых, неблизких людей, Но к незримому Миру и Свету любовь Будет радостью жизни твоей. Завершивши земное, уйдёшь ты туда, Где не будет печали и слёз, И где явью чудесной пылает мечта В Мире Огненном сбывшихся грёз.                                    ****    ЗАМОК ЧУДЕС На цветущих лугах, меж зелёных холмов, Близ горных вершин и снегов, Под шум водопадов, звучащих мечтой, Мы замок построим с тобой… Из белого мрамора, редких камней, Пылающих морем огней, ‒ И звоны хрустальные звёздной струи Наполнят чертоги твои. Там птицы волшебные будут нам петь, И звёзды сиять и гореть, И тайны незнаемых дальних миров Раскроют свой вечный покров. И в замке таинственном звёздных огней, Где нет ни оков, ни цепей, Средь звуков и красок жизни иной Мираж растворится земной… Жемчужине духа нетленной моей, Томящейся в мире теней, Тебе воздвигаю я Замок Чудес В бескрайнем просторе небес.                    ****    ЗВЕЗДЫ ДУХА Голубые, лиловые, синие, Золотые бывают подчас, И всегда неожиданно милые Постоянной заботой о нас… Огонёчками вспыхнут мгновенными, Или искоркой ясной блеснут, На духовный вопрос, сокровенный, Молчаливый ответ принесут. То на Лике зажгутся Священном По серебряной нити сердец, Дабы знали, что близок в Надземном Наш Заступник, и Друг, и Отец. Легкокрылые стрелы пространства Близких духом любовно хранят, И у Матери Мира в убранстве Не они ль огоньками горят?..                        ****   Где польза, коли ты весь мир приобретёшь? И славы блеск, и злато, и каменья, ‒ Что пользы в том, коль в духе ты умрёшь Для мира высшего незримых уявлений. Вот ты достиг всего, земля у ног твоих, И почести толпы, и роскошь, и избыток, Подобострастный лепет тех других, Познавших сладости земной хмельной напиток. Но смерти грозный час пробьёт и для тебя, И скован будешь ты земною шелухою, Которая неотвратимо, как судьба, Нависнет над твоей поруганной душою. **** КНИГИ УЧЕНИЯ  Как утра нежный свет сгоняет ночи тень, И пенье птиц рождает в сердце сладость, Как солнца первый луч нам возвещает день, И ветер с гор приносит мир и радость — Так этих книг слова подобны пенью птиц, Они в душе рождают песни счастья, Горят огнями утренних зарниц И освещают путь, как луч в ненастье.